«И целый мир, состоящий из разнородных частей, связал Он каким-то неразрывным союзом любви в единое общение и в одну гармонию; так что части, по положению своему, весьма удаленныя одна от другой, кажутся соединенными по средствам симпатии», – пишет святитель Василий Великий, охватывая мысленным взором картину сотворенного Господом мира.
Размышление о мире во всем его многообразии приводит Владимира Бердышева к лаконичной по форме выражения, но глубокой по содержанию художественной структуре притчи. Обращение автора к притче позволяет установить прочную связь между двумя классическими сопоставлениями – общим и частным. Форма притчи призвана выявить обобщенное, присущее самой природе бытия, сквозь индивидуальное, характерное для конкретного времени и пространства. В этой бинарности кроется неисчислимое количество вариаций представления мира и себя в нем для художественного сознания. И как для притчи важно не изображение событий, а сообщение о них, так для В. Бердышева определяющее значение имеет не копирование стены или предметов на столе, а выражение цветовой гармонии, которая соответствует его чувству.
Художнику свойственно мыслить цветом, поэтому ведущую роль в определении того или иного восприятия окружающего мира играет именно он. «Притчи о цвете» – это красочное повествование о жизни. И как в любом рассказе в нем есть и радость открытия, и печаль утраты, и назидательность, и дерзновение, – все то, что делает наш путь на этой земле неповторимым.