История Марка Петрова – это особая страница ленинградского мифа: она о личном выборе «маленького человека», который в обществе немногих друзей и в одиночку противостоит насилию как принципу социальной жизни. Противостояние, и это главное, здесь сугубо эстетическое: миссия художника – проявлять красоту мира и тем самым приводить в гармонию общественную жизнь.
Петров видит картину далеко сверху и в самых ярких экспрессивных тонах. В его видении есть летейская значительность, доведенная до ясности пиктограммы. Ему нужно выявить орнаментальный ритм картины мира, ее изначальную красоту. Гладь его живописи в 1960-е, в которой, кажется, нет структуры, а есть одна цветная материя, порождающая на своей тонкой поверхности образы, как отражения на воде, прямо сближает многие композиции Петрова с филоновскими и во многом восходит к общему опыту вышивания. Как и Филонова, Марка Петрова тяготение к абстракции привело к созданию структур. К формализму, знанию о формообразовании его влекло не столько мессианское стремление, сколько желание полного профессионализма.
Любимый прием художника - писать так, чтобы поверхность картины приобретала одновременно глубину и блеск зеркала за счет многократно наложенных и снятых слоев темперной краски. Живопись стремится к материальности нематериального. Прием не скрыт, зритель видит и краску, и уровни работы, но более всего он видит свечение образов. Стремление к тому, чтобы синтезировать нетварный свет, обрести энергию преображения сближает в 1960-70-е фигуративные композиции Марка Петрова с абстракциями Евгения Михнова-Войтенко.
Область промграфики и дизайна еще в 1930-е стала прибежищем опальных модернистов. С 1962 года Марк Петров задает тон жизни Ленинграда своими дизайнерскими работами: рекламы «Аэрофлота» и карта метрополитена, этикетки спичечных коробков и электроприборов, декоративная бумага в записных книжках, конверты пластинок формируют современный стиль мегаполиса. Марк Петров непринужденно убирает идеологию советской истории эстетическим фильтром, освобождает город от пут пропаганды, оставляя еще знакомый 1960-м горизонт светлого будущего, которое будет завтра и ради него стоит заниматься общим делом сегодня.
Искусство Марка Петрова – удивительный пример объективности художественной практики. С одной стороны, его отличает на редкость личный стиль и в станковом рисунке, и в промграфике, и в литературе. С другой стороны, мы видим имперсональную художественную ткань, полотно эпохи, куда вплетены сюжеты и образы других мастеров, с которыми Марк Петров мог быть и незнаком, и не близок: Филонова и Владимира Стерлигова, Павла Кондратьева, Михаила Булгакова или Олеши Арефьева и Рихарда Васми, Михнова-Войтенко или Тимура Новикова. Такие пересечения, хорошо известные в древних культурах, случаются и в наше время, как синхронные изобретения, свидетельствуя о том, что у времени есть объективный субстрат, характер, судьба. Жизнь заботится через художников о самосохранении вида времени, или его энергии. Творчество действительно раскрывается как откровение, или как носитель жизни – в зависимости от личного взгляда смотрящего.
Екатерина Андреева