В Мраморном дворце открыта выставка «Движение. Форма. Танец». Выставка проходит в рамках фестиваля «Дягилев. Постскриптум». На экспозиции представлено около 90 работ преимущественно XX-XXI веков, которые демонстрируют взаимоотношения художников с танцем в самых разных видах и жанрах: от чисто классического искусства до искусства нефигуративного. Произведения живописи, графики, скульптуры, декоративно-прикладного искусства дополнены фото и видео-материалами. Знаменитые балерины С.Судейкина, З.Серебряковой соседствуют с экспрессивными испанцами П.Кончаловского, летящая фигурка из корней Н.Альтмана с фарфоровой пластикой Е.Киселева и Н.Данько, а также работами современных авторов, созданными в первое десятилетие ХХI века: Д.Каминкером, В.Шинкаревым, В.Овчинниковым и другие.
Танец – самый понятный любому человеку вид искусства и самый древний – издавна стал и объектом для творчества художников. На протяжении своего существования танцевальная культура, как и театральная, всегда была теснейшим образом связана с изобразительным искусством и выражалась, как правило, в практиках театрально-декорационного искусства. Изображение танца чаще всего воспринималось художниками, как изображение пластики и ритмики человеческого тела. Обращение к теме танца у русских художников ХХ века не случайно и связано с важной ролью и эстетикой русского балета, а также с экспрессивностью танца.
Для большинства произведений первостепенными и смыслообразующими являются категории движения и формы. Так, например, в хрестоматийном полотне Ф.А.Малявина «Пляшущая баба» (1913) экспрессия всепоглощающего движения девальвирует живописную форму до абстрактной мозаики цветового вихря, а в скульптуре В.А. Издебского «Танцоры» (1965) динамика пластики преобразует пару в пульсирующий кубистический конструкт, лишь пунктирно обозначая форму танцевального тандема. Действо, запечатленное В.Н.Шинкаревым в картине «Один танцует» (1988) - не предполагающий зрителя коммунальный ритуал, спонтанное движение которого сводится к метафизике одинокого мужчины.
На фоне таких произведений с приоритетным движением, акцентирующим «тело», на выставке также представлены работы, в которых самостоятельная форма визуально задает ритм и динамику, создает то, что мы можем назвать «танцевальным рисунком». Такова композиция «Танец» Г.Молчанова или «Танец» Э.Белютина. Художники здесь выявляют только форму, с ее пластикой, движением и ритмической организацией. «Танцующая женская фигура» (1915- 1916) М.В.Матюшина - след космогонического ритма, природного начала утонченной пластики, заключенной в цельный древесный корень. Спружиненные объемы «Скульптурной композиции» (2000) Е.А.Прейс, как и спиралевидная «Танцующая» (1989) В.И.Апухтиной, визуально стремятся высвободить изначально свершенное движение, скрытое от глаз зрителя. В более глубокий дискурс о взаимосвязи движения и формы углубляется Н.В. Богушевская, избравшая сюжетом для скульптуры «Трагический балет» (1976) кульминационный момент сценической смерти героини, напрямую соотносимый с ее последним пластическим жестом.
Экспозиция состоит из самых разных произведений, однако за каждым из них стоит индивидуальное видение и ощущение: в работе А.Бенуа «Бретонские танцы» сам народный танец это только повод для этнографической зарисовки, а «Голубые балерины» З.Серебряковой – повод обратиться к красоте женского тела, показать бытовую жизнь за кулисами. Или другой вариант: танец, как принадлежность героя. Таковы «Марина Семенова» В.Мухиной и «Портрет балетмейстера М.М.Фокина» С.Сорина. При этом не всегда тема танца лежит на поверхности, давая зрителю подсказку в виде названия, например, работа Е.Анненкова «Портрет Е.Б.Анненковой» является, по сути, портретом сидящей женщины, но ее тело, словно закрученное винтом, вибрирует и стремится вырваться из статичной композиции.