В зале №80 корпуса Бенуа открыта выставка «Натюрморт 1920-х – 1930-х годов», которая познакомит зрителей с работами из коллекции Русского музея, которые редко можно увидеть в постоянной экспозиции, и даст представление о развитии жанра натюрморта в отечественном искусстве начала XX века. На выставке будут представлены произведения не так хорошо знакомых широкому кругу художников того времени – таких как Владимир Авлас, Владимир Гринберг, Анатолий Гусятинский, Ерванд Кочар, Алексей Почтенный, Игорь Попов и других.
К 1920-м – 1930-м годам тема изменившегося быта стала главенствующей практически во всех жанрах живописи. Предметный мир натюрморта стал характерным и узнаваемым. Кухонная утварь, бытовые приборы, газеты и журналы превратились в символ и живописное свидетельство нового мира и нового человека, рождающегося в нём.
С началом XX века традиционные композиции уступили место более радикальной перспективе и асимметричным объёмам. Некоторые художники стали обращаться к кубизму и футуризму. Другие придерживались более натуралистичной манеры, но создавали оригинальные композиции, используя нестандартные ракурсы и контрасты.
Ерванд Кочар уже в 1918 году под влиянием своего педагога Петра Кончаловского написал натюрморт с непривычными для этого жанра атлетическими гирями. Художественная задача подобных композиций была уже не столько в поиске красоты и идеала, сколько в исследовании новой, всегда привлекательной действительности.
Так появились работы, подобные «Натюрморту с бутылью» (1929) Владимира Гринберга, где композицию дополняет старое жестяное ведро. Мрачно выглядят чёрные предметы и грубые материалы натюрморта «Тарелка на клеёнке» (начало 1920-х) Александра Иванова. Все эти работы представлены на выставке.
Традиционные для жанра натюрморта цветы и букеты тоже претерпевали различные изменения. Яркая и живая зелень порой уступала место высохшим стеблям, как в представленной в экспозиции работе Алексея Почтенного «Натюрморт. Сухие травы» (1920-е). В «Жёлтом натюрморте» (1928) Марии Ломакиной редкий букет мелких и изломанных полевых цветов выглядит скорее поводом для создания композиции в духе натюрмортов Кузьмы Петрова-Водкина, а в «Букете» (1937) Игоря Попова крупные соцветия и вовсе сводятся до плоскостного символа, наивного и тревожного одновременно.
Редко экспонируемые полотна дадут посетителям представление о глубине и разнообразии коллекции живописи Русского музея, позволят по-новому взглянуть на жанр натюрморта, а также открыть для себя имена малоизвестных художников.