В Корпусе Бенуа Русского музея открыта выставка «От Москвы до самых до окраин…». На экспозиции представлено более 100 произведений живописи, графики, скульптуры и декоративно-прикладного искусства XVIII-XX веков из собрания Русского музея. Среди них как творения признанных мастеров (Федор Алексеев, Алексей Венецианов, Павел Федотов, Иван Крамской, Иван Шишкин, Мстислав Добужинский, Марк Шагал и др.), так и работы художников, малоизвестных широкому зрителю. Их объединяет многогранная тема соотношения центра и окраин, рассматриваемая в географическом, социальном и философском аспектах.
Открывают экспозицию произведения художников XVIII - начала XIX века, на которых представлены виды двух столиц: Петербурга и Москвы. Живописцы того времени воспевали красоты «першпектив» и площадей, не обращая внимания на «неэстетичные» окраины. Федор Алексеев - первый в русской живописи мастер городского пейзажа - создавал в своих картинах возвышенный, но одновременно и живой образ Петербурга («Вид Петропавловской крепости и Дворцовой набережной», 1799). Москва во всем величии и красоте ее кремлевских стен, церквей и соборов предстает на картинах Жерара Делабарта - французского художника, работавшего в России с 1787-го по 1810-й.
Но уже тогда наряду с видами Москвы и Петербурга в творчестве художников появляются изображения других регионов России. В 1804-м Андрей Мартынов на свои средства совершил путешествие по стране, «обозрел весь южный край России и снял всех городов виды» («Вид Казани», 1816). Почти всю жизнь прожил в уездном городе Нижегородской губернии Александр Ступин - основатель знаменитой Арзамасской школы живописи, единственной в провинциальной России XIX века профессиональной академической рисовальной школы («Вид города Арзамаса», 1826). В 1860-х Алексей Боголюбов совершил три поездки по Волге, поразившей его необъятной ширью и красотой мест («Нижний Новгород. Нижний базар», 1861). Серию акварельных видов Нижнего Новгорода исполнил и Иван Шишкин («Нижний Новгород и Ока со стрелки», начало 1870-х). В начале ХХ века по контрасту с видами «фасадных» городов России появляются изображения различных провинциальных городков и их окраин. Особенно ярко это проявилось в творчестве художников, опиравшихся на народные традиции примитива (Наталья Гончарова «Провинциальный пейзаж», 1808-09; Роберт Фальк «Старая Руза», 1913). Усложняется и образ Петербурга – он становится более многомерным, особенно в творчестве художников «Мира искусства». Их пейзажи порой «проникали» за грань парадных фасадов в мрачные дворы-колодцы (Мстислав Добужинский «Петербург», 1914).
Тема городских окраин занимала многих ленинградских художников 1920-30-х. Старые рабочие районы были родиной и местом проживания Семена Павлова. Им он посвятил большинство своих произведений («Василеостровский пейзаж», 1923). В пейзажах Николая Дормидонтова прослеживаются брейгелевские мотивы «маленьких человечков» («Окраина Ленинграда», 1933-37). «Малые ленинградцы» предстают и на картине Антонины Анушиной, посвященной прошлому старейшей питерской окраины («Охта», 1930-е). Появившиеся на месте бараков и казарм образцовые «жилмассивы» и жизнь их обитателей, преображенная новым бытом, интересовали Бориса Ермолаева («Улица в Володарском районе», 1935).
Еще в конце XVIII века вошло в обычай отправлять в путешествия и экспедиции вместе с учеными художников. Им предназначалась роль нынешних фотографов и операторов - фиксировать природу, виды городов и селений, типажи их обитателей. Особенный интерес в данном контексте представляла Сибирь с ее неизведанными богатствами – изображения шахт и местных жителей впервые появляются в рисунках Василия Петрова («Вид Нерчинского завода»; «Монгольские типы и костюмы», оба - 1804).
Позднее тема Севера и Сибири в искусстве была продолжена, в частности, произведениями Константина Коровина, создавшего целую серию панно и полотен, посвященных русскому Заполярью. Другим живописцем русского Заполярья стал бывший послушник Соловецкого монастыря Александр Борисов. Исследователь Арктики, совершивший ряд географических открытий, создавал во время экспедиций многочисленные этюды, легшие в основу монументальных полотен («Полное солнечное затмение на Новой Земле в 1896 году», 1904). Творческие поездки на Север совершали и художники 1920-х (Климент Редько («Мурман», 1925). Лица покорителей «окраин» России запечатлели в своих произведениях Владимир Кузнецов («Разведчик Урала», 1925) и Дмитрий Шаховской («Камчатские рыбаки», 1959).
В русской литературе XIX - начала ХХ века немало описаний удаленных от столиц мест и их обитателей. В изобразительном искусстве все обстояло сложнее, в чем можно убедиться в следующем зале.
В XVIII - первой половине XIX века художникам было почти невозможно противостоять диктату Академии художеств с ее строгими эстетическими нормами. Художники создавали только «парадные» портреты крестьян (Николай Аргунов «Портрет смеющегося крестьянина»,1788; Василий Шебуев «Старик нищий»,1808),ведь обращение к неприглядным сторонам действительности было табу. Поэтому серия акварелей Ивана Ерменева «Нищие-слепцы» (середина 1760-х) с ее явной социальной направленностью уникальна.
После Ерменева русские художники долгое время не обращались к сюжетам из жизни крестьянства, простого люда и среды их обитания. Исключение составляли лишь Алексей Венецианов («Голова старика», не позднее 1827) и его последователи Лавр Плахов («Старуха», начало 1830-х) и Федор Славянский («Старуха с палкой», 1840-е), в творчестве которых национальная крестьянская тема была главной. Однако во второй половине XIX века ситуация кардинально изменилась. Окраина не только в смысле отдаленных от центров мест обитания, но как край жизни и смерти, как социальное понятие, становится главной проблемой, изучаемой и отражаемой художниками-реалистами (Фирс Журавлев «Дети-нищие», 1860-е; Василий Максимов «Слепой хозяин», 1884; Алексей Корзухин «У краюшки хлеба», 1890). В отличие от романтизированных полотен Венецианова и его учеников на их картинах предстает печальная сторона жизни российских крестьян.
В следующем зале представлены произведения, посвященные самобытной жизни еврейского «местечка» - окраинного по своей сути, находящегося за чертой оседлости. Потомок древнего раввинского рода, Исаак Аскназий, один из первых профессоров АХ иудейского вероисповедания, создавал редкие для той поры жанровые сцены, отражающие быт и традиции своего народа («Еврейская свадьба», 1893). Родившийся в Витебске Марк Шагал в 1900-10-е изображал членов своей семьи и повседневную жизнь города, в котором имелась обширная еврейская диаспора («Отец и бабушка», 1914). «Уходящая натура» еврейского местечка в 1920-30-е нашла свое отражение в творчестве Исаака Махлиса («Старики», 1934) и Соломона Юдовина, создавшего серию гравюр «Былое» по мотивам старого Витебска («Дворик», 1925). Особая атмосфера в зале создается благодаря интерьеру, воссозданному из предметов, привезенных сестрой Марка Шагала из его дома в Витебске.
На выставке тема «окраины» рассматривается не только как географическое и социальное понятие, но и в контексте «края жизни». Этот аспект представлен, например, работами Мстислава Добужинского, создавшего серию рисунков «Из жизни Петрограда в 1920 году», когда над умирающим городом властвовали голод и холод. Эти работы проникнуты чувством безысходности, но совершенно иное настроение создают картины Василия Кучумова из цикла, посвященного первой блокадной зиме. Он запечатлел стойкость жителей города-воина, мужественно переносивших все выпавшие на их долю тяготы («За водой», 1942).
В 1920-е - начале 30-х Москва и другие крупные города были буквально наводнены беспризорными детьми, потерявшими родителей в военно-революционное лихолетье. Фигура грязного, одетого в лохмотья мальчишки стала неотъемлемой частью городского пейзажа (Самуил Виханский «Беспризорники», 1933). Другой горькой приметой времени были искалеченные солдаты Первой мировой (Израиль Лизак «Человек на тумбе», 1925).
«Окраинные» состояния почти непременно трагичны и несут в себе момент скорби, отчаяния, опустошения (Виктор Бажинов «Беженцы», 1975; Гелий Коржев «Ф.М. Достоевский на каторге», 1986-90).
Далее на выставке можно увидеть произведения, отражающие жизнь в различных уголках Советского Союза, в полном смысле слова – «от Москвы до самых до окраин».
Востребованная в 1970-е индустриальная тема увлекла пейзажиста Эдуарда Браговского, написавшего пейзаж-фантазию «Москва трудовая» (1974-75)., в котором о реальной Москве напоминают лишь силуэты высоток на горизонте. Картина была задумана как часть диптиха, и Павел Никонов создал панно такого же размера «Москва праздничная». А рядом с этими парадно-оптимистическими полотнами – написанный в те же годы Иваном Николаевым пейзаж окраинной Москвы «Метро “Черемушки”» (1975) с печальным образом дороги в никуда.
Особое место в советском искусстве занимала тема освоения северных и южных «окраин» страны. После творческой поездки на Чукотку Андрей Яковлев создал целую серию картин о наполненной суровой красотой жизни местных жителей - «людей, для которых Арктика не эпизод, а извечная родина» («Ярангу строят», 1963). В то же время другие художники живописали северную природу, преобразованную руками геологов (Александр Шумилкин «Буровые в тундре», 1979). Грандиозную эпопею освоения степных земель Казахстана отразил в своих живописных циклах Дмитрий Мочальский, в течение шести лет ежегодно приезжавший на целину («Молодожены-целинники»). В 1960-80-е многие художники совершали творческие поездки по Русскому Северу. Для них тамошние старинные деревни представали поэтическим образом чистого, первозданного пейзажа, где жизнь людей и природы находится в нерасторжимой гармонии (Виктор Попков «Самый крайний дом в деревне», 1968; Валерий Ватенин «Усть-Малома», 1974). Окраины больших городов, где новостройки соседствуют со старыми деревянными домами, предстают на картинах Юрия Тулина («Выборгская сторона»; 1960), Бориса Домашникова («Окраина к вечеру», 1957), Завена Аршакуни («Зимний день в новом районе», 1977).